Опасения, что Дональд Трамп может ввести пошлины на импорт золота, перевернули рынок
На заводе Argor-Heraeus на юге Швейцарии печи работают круглосуточно, время от времени раздается стук только что отлитого золотого слитка, выпадающего из формы.
По словам соисполнителя Робина Колвенбаха, аффинажный завод никогда не был столь загружен, а литейный цех работает круглосуточно с декабря, чтобы удовлетворить огромный спрос на золотые слитки весом 1 кг в Нью-Йорке.
«Спрос значительно вырос», — сказал Колвенбах. «Обычно период пикового спроса длится одну-две недели. Но пиковый спрос, который мы имеем сейчас и который длится более трех месяцев, довольно необычен».
С декабря опасения, что президент США Дональд Трамп может ввести пошлины на импорт золота, перевернули рынок — и помогли цене на золото достичь рекордного максимума в более чем $3000 за тройскую унцию в пятницу. Более $61 млрд слитков хлынули в США, поскольку трейдеры пытались избежать потенциальных пошлин, что исказило торговые данные страны и вызвало дефицит в Лондоне , крупнейшем в мире центре торговли золотом.
Американская золотая лихорадка держала Колвенбах очень занятым, благодаря странности на мировых рынках слитков: на двух рынках используются слитки разного размера. В Лондоне большая часть торговли ведется слитками по 400 тройских унций, каждый из которых весит около 12,5 кг и имеет размер примерно с кирпич.
Напротив, биржа Comex в Нью-Йорке использует в качестве эталона слитки весом в 1 кг размером со смартфон. Это означает, что слитки, направляющиеся через Атлантику, должны сначала сделать остановку в Швейцарии — где находятся крупнейшие в мире золотоперерабатывающие заводы — для переплавки и переплавки.
В мире, где финансовые транзакции пингуются по всему миру за доли секунды, бурно развивающаяся треугольная торговля подчеркивает зависимость рынка золота от кусков металла. В обычное время требования на миллиарды долларов золота торгуются без того, чтобы слитки покидали хранилище.
Но искажения, созданные радикальной торговой политикой Трампа, напрягли систему. Хотя Трамп никогда не упоминал тарифы на слитки, небольшой шанс, что он мог бы это сделать, был достаточен, чтобы поднять цену фьючерсов на золото в США выше, чем в Лондоне, создав арбитражную возможность для трейдеров, желающих переправить металл через Атлантику.
В последний раз существенный ценовой разрыв образовался на ранних стадиях пандемии. Но запасы золота в Нью-Йорке теперь превзошли даже предыдущий рекорд эпохи Covid.
«Физическая природа золота — это то, что недооценивается, особенно группой финансистов, которые торгуют им в своих Bloombergs целый день», — сказал Джон Рид, старший рыночный стратег Всемирного золотого совета. «Золото имеет финансовые характеристики, но это также и физический актив».
Кризис ликвидности
Путешествие золотых слитков, поступающих в Нью-Йорк, обычно начинается глубоко под землей, в одном из девяти золотых хранилищ под Банком Англии в самом сердце лондонского Сити.
Когда размещается заказ на изъятие золотых слитков, рабочий идет в хранилища и «выкапывает» запрошенное золото, что часто может включать перемещение по другим слиткам, чтобы найти конкретные слитки, указанные в заказе. Поскольку Лондон построен на глине, мягкий фундамент здания Банка Англии означает, что золото можно складывать только примерно на высоту плеча.
Этот процесс занимает очень много времени и привел к самому большому узкому месту в цепочке поставок слитков весом 1 кг. Персонал, который выкапывает золото, должен быть тщательно проверен, тщательно обучен и достаточно силен, чтобы поднимать золотые слитки целый день — поэтому количество персонала не может быть быстро увеличено для удовлетворения краткосрочного спроса.
Первые признаки всплеска появились в начале декабря, когда представители отрасли собрались на ужине, организованном Лондонской ассоциацией рынка драгоценных металлов в Национальной галерее, и обсудили растущий спрос в США.
Поскольку трейдеры спешили перевезти золото из Лондона в Нью-Йорк, очередь на изъятие золота из Банка Англии вскоре растянулась более чем на четыре недели, что привело к кризису ликвидности на лондонском рынке драгоценных металлов.
Ставки краткосрочной аренды золота в прошлом месяце достигли рекордных значений, поскольку трейдеры изо всех сил пытались получить физический металл, что привело к увеличению затрат на оборотный капитал для таких предприятий, как аффинажные заводы и производители ювелирных изделий.
«Спрос на слоты доставки был высоким», — признал заместитель управляющего Банка Англии Дэйв Рамсден на пресс-конференции в феврале, на которой он признал, что был задержан грузовиком на слитковом дворе, когда ранее в тот же день входил в здание. «Золото — это физический актив, поэтому существуют реальные логистические ограничения и ограничения безопасности».
BoE держит слитки от имени десятков центральных банков, а также коммерческих банков. Только 6 процентов золота в его больших хранилищах принадлежит Казначейству Великобритании.
Преобладающее положение Лондона на рынках физического золота — несмотря на описанную Рамсденом неэффективность и роль Нью-Йорка как главного центра торговли фьючерсами — частично отражает более низкие сборы, взимаемые Банком Англии по сравнению с конкурирующими коммерческими операциями по хранению. Но это также подчеркивает огромную важность доверия на рынке золота: инвесторы и центральные банкиры с радостью размещают свое золото под Треднидл-стрит из-за истории, насчитывающей столетия.
«У Лондона есть историческое преимущество, без сомнения, и оно восходит к золотому стандарту, который отлично функционировал с конца Наполеоновской войны до Первой мировой войны», — сказал Джим Стил, главный аналитик драгоценных металлов в HSBC. «У Великобритании и Банка Англии есть долгая история операций с золотом».
«Событие черного лебедя»
После того, как они покидают хранилища Банка Англии, слитки обычно загружаются в бронированный грузовик, везутся в аэропорт Хитроу и доставляются в Цюрих в чреве пассажирского самолета. По соображениям страхования пассажирские самолеты перевозят только 5 тонн золота за раз.
Из Цюриха золото везут на аффинажную фабрику, где его переплавляют и переплавляют, а затем возвращают обратно в США. Стоимость всего этого путешествия между Лондоном и Нью-Йорком — включая транспортировку и переплавку — составляет около 3–5 долларов за унцию, согласно данным Всемирного золотого совета.
На аффинажном заводе Argor-Heraeus, который находится в швейцарском городе Мендризио недалеко от итальянской границы, большие золотые слитки переплавляются и преобразуются в длинную полосу внутри машины «непрерывного литья». Поскольку слитки весом 400 унций уже являются «чистым золотом» — имея в виду требование чистоты 99,99 процента для инвестиционного слитка — их не нужно дополнительно очищать, достаточно просто изменить форму.
Для этого полоса золота из литейной машины разрезается на куски весом около килограмма. После корректировки веса ее снова расплавляют, заливают в форму для слитков весом в один килограмм — затем охлаждают, штампуют и полируют.
Проходя по литейному цеху, Колвенбах указывает на то, как двое рабочих вручную разливают килограммовые слитки в соседних печах. В настоящее время этот процесс идет круглосуточно, чтобы удовлетворить высокий спрос.
Однако завод занимается не только переплавкой. Он также принимает необработанные слитки из шахт и перерабатывает их в золото, серебро и другие металлы, а также занимается изготовлением ювелирных изделий и эксплуатацией монетного двора, который штампует более мелкие золотые слитки. Колвенбах объясняет, что некоторые из самых важных работ в здании происходят в его лаборатории, которая тщательно проверяет каждый слиток, поступающий на предприятие.
Здесь, внутри аффинажного завода, кризис ликвидности на более широком рынке золота оказал болезненное воздействие, подтолкнув вверх ставки аренды золота, взятого в краткосрочном займе. Чтобы снизить требования к оборотному капиталу и избежать подверженности колебаниям цен на золото, аффинажные заводы обычно сдают в аренду большую часть золота, над которым они работают, пока оно находится на фабрике. Внезапный скачок ставок аренды этой весной резко увеличил эксплуатационные расходы на Argor-Heraeus и других аффинажных заводах.
Колвенбах сказал, что это было «событие черного лебедя», которое кардинально изменило его базу затрат. «Это, безусловно, боль для всей отрасли, потому что в конечном итоге это затронуло всех», — сказал он. Хотя ставки аренды снизились с пиковых значений в феврале, они все еще примерно в три раза выше обычных уровней.
Представители отрасли по-разному объясняют, почему Нью-Йорк и Лондон до сих пор используют в своих контрактах золотые слитки разного размера.
«Имеет ли это смысл? Нет», — сказал Колвенбах. «У меня самого был тот же вопрос. Честно говоря, я так и не нашел адекватного объяснения».
Во время пандемии Comex попыталась запустить фьючерсный контракт на крупные слитки весом 400 унций, но он не прижился.
Рут Кроуэлл, генеральный директор LBMA, заявила, что в идеале рынки будут использовать слитки одного размера в будущем. «Мне бы хотелось думать, что после этого мы все сможем согласиться с тем, что Лондон и Нью-Йорк должны обратить внимание на форму и размер слитков», — добавила она.
Однако система продолжает существовать во многом благодаря инерции, утверждает Рид.
«Это, безусловно, создает финансовые возможности для всех, кто участвует в этом процессе, будь то переработчики, грузоотправители, люди, которые готовы пойти на риск, покупая килограммовые слитки и отправляя их в Нью-Йорк», — сказал он.
Сегодня, когда страхи по поводу тарифов на золото ослабевают, поток золота в Нью-Йорк замедляется. Если протекционистские усилия Трампа не позволят ему использовать драгоценные металлы, трейдеры ожидают, что поток обратит внимание на более дешевые расходы на хранение в Лондоне.
Когда это произойдет, швейцарские золотоплавильные печи снова будут работать круглосуточно.
Источник:www.ft.com